#100ВопросовПрофессору
— Добрый день. Мы продолжаем наши встречи с интересными людьми в рамках проекта #100ВопросовПрофессору и сегодня на наши вопросы ответит Владимир Николаевич Аверкин – заслуженный учитель РСФСР, профессор, доктор педагогических наук, директор МБУ «Новгородский молодежный центр».
Говорить будем, как всегда о важном и наболевшем. О молодежной политике.
— Владимир Николаевич, на днях вы провели онлайн-совещание по Закону о молодежной политике. Ваш взгляд на нововведения заинтересовал нас. Ведь ни для кого не секрет и статистические данные тому верное подтверждение, что уже на протяжении длительного времени наблюдается отток молодежи из Новгорода в более крупные города. В 2018 году число молодежи от 14 до 35 лет составляло 74902 человек, в 2020 эта цифра уменьшилась до 64816 человек.
Выросло количество правонарушений, совершаемых несовершеннолетними. Всё чаще на заседаниях Городской Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав рассматриваются случаи отказа подростков от посещения образовательных организаций. В январе произошли бессистемные выходы молодежи на несанкционированные митинги.
В то же время принят закон о молодежной политике, разработан профстандарт специалиста по работе с молодежью. Создаются всероссийские объединения, такие, как Юнармия, РДШ, МГЕР, проводятся форумные кампании. Однако чем больше мы делаем для молодежи, тем больше она вступает в противоречие.
Вы ученый, управленец, в свое время много сделавший для профессионального образования, как вы считаете, каким образом разрешить это противоречие?
В.Н.: Действительно, в последние годы молодежи уделяется много внимания. Всё, что вы перечислили имеет место быть, но мероприятия не нацелены на четкий результат, а значит неправильно организованы. Поэтому они не смогли вовлечь в себя всю российскую молодежь и повести её за собой. На мой взгляд, это хорошо понимают и на Федеральном уровне. Ведь не просто так меняется управление молодежной политикой, молодежка была и в культуре и в спорте и в образовании. Это неслучайно, идет поиск работающих механизмов.
Современная молодежь получила возможность увидеть, как живут её ровесники в других государствах и желание жить так же, лучше рождает у молодых людей стремление удовлетворить свои новые потребности. Если для нас в 90-е годы было событием подключение стационарного телефона, теперь в почете мобильный интернет. Я не говорю о доступности поездок за границу, покупки автомобиля, квартиры и многого другого, чего не было у нас в молодости. Все эти достижения последних 20-ти лет стали легкодоступными в России, хотя в других государствах это формировалось десятилетиями. Вот в чем я вижу причину противоречий.
Молодежь требует равенства с самыми развитыми сообществами мира. И я считаю, что нужно приветствовать такую активность только через иные организационно-управленческие формы, включать молодежь в правильно понимаемый, открытый, смотивированный процесс к более быстрым переменам.
— Как этого добиться?
В.Н.: Так как мы знаем о том, сколько молодежи проживает в субъекте и в РФ, то и молодежь должна владеть этой информацией. Должна быть создана система мотивации и четкая разграниченность ответственности за результат.
— Как вы думаете, почему до сих пор эта система не введена? Кто должен вскрыть ошибки управления?
В.Н.: Спасибо вам за вопросы, которые и вскрывают эти ошибки. Перед тем, как взять у меня интервью вы поставили вопрос: Почему молодежь идет «не туда»? До февраля 2020 года мы не имели понимания о том, кто такой специалист по работе с молодежью, возможно поэтому часть молодежи была упущена. Только 12 февраля 2020 года приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации был утвержден Профессиональный стандарт «Специалист по работе с молодежью». И лишь 30 декабря 2020 г. принят Федеральный закон «О молодежной политике в Российской Федерации». Это продолжение ответа на ваш вопрос.
— Может быть работа с молодежью не настроена, потому что не хватает средств?
В.Н.: Возможно и в этом есть трудности, так как недостаточно отработан механизм формирования грамотного муниципального задания. Когда муниципальное задание будет сформировано разумно, станет понятно, сколько выделяется средств и сколько средств необходимо дополнительно.
При таком подходе я готов начертить свою модель управления молодежной политикой в субъекте. Берем специалиста по работе с молодежью, для него должны быть прописаны четкие требования по количеству охватываемых его деятельностью человек. Есть методические рекомендации Росмолодежи, но контроль за их исполнением отсутствует. Я считаю, что мы обязаны соблюсти этот норматив, профинансировать его из бюджета, создать материальную базу каждому специалисту. Все эти условия должны быть едиными на всей территории РФ. В том числе и финансовое обеспечение (затрата на 1 молодого человека) обязано быть равным. В свою очередь и заработная плата специалиста должна быть не ниже средней в субъекте. От федерального уровня, в свою очередь, мы ждем разработанных показателей, комментариев по каждому направлению молодежной политики и указание оцифрованного конечного результата. На основании результата будет разработан рейтинг. Таким образом, все 85 субъектов окажутся в равных условиях и покажут результат, соответственно проделанной работе.
— Что изменится в этом случае?
В.Н: Мы увидим, кто из субъектов РФ находится выше среднего показателя, достиг качественных и количественных положительных изменений. Будем изучать этот опыт и транслировать его отстающим субъектам. При достижении 100% положительного результата, появится возможность сравнивать его с ближним и дальним зарубежьем. Остается смотивировать участников, получивших хорошие результаты, помочь решить проблему отстающим. В такой ситуации субъективное недовольство у молодежи будет исчезать.
— Владимир Николаевич, но ведь в законе о молодежной политике 20 направлений, реально ли разработать критерии и получить по каждому данные?
В.Н.: В деятельности Комитета образования, в течение 20 лет на территории Новгородской области мы подводили итоги по 118 оцифрованным показателям по всем учреждениям: от дошкольных до средне-профессиональных. Ответственные были закреплены в субъекте, муниципалитете и в образовательной организации. При этом были учтены показатели государственной статистики, показатели правоохранительных органов, и ни одну цифру нельзя было приписать или не дописать. Такая организация по многим показателям позволила полное выполнение поставленных нам областным руководством задач.
— Владимир Николаевич, сегодня можно определить кто из молодежи не учится, не получает профессию, не работает, а как быть, например с направление «здоровый образ жизни»?
В.Н.: Главным измеряемым показателем системы здоровья является комплекс ГТО, который восстановлен президентским указом от 2014 года. Министерством спорта определены критерии и показатели, по которым каждый муниципалитет сдает данные в субъект: число проживающих в муниципалитете, число зарегистрированных для сдачи норм ГТО, число приступивших к сдаче, сдавших, и другие направления.
Субъект направляет данные по ГТО раз в квартал на Федеральный уровень, данные находятся в открытом доступе на сайте Министерства спорта. Росмолодежь сделав выборку данных по молодежи 14 – 35 лет сможет выстроить рейтинг субъектов РФ в молодежной политике по этому направлению.
— Достаточно ли статуса у Молодежной политики, чтобы запрашивать у Министерств необходимые данные?
В.Н.: Ваш вопрос близок к ответу. Молодежная политика должна быть под кураторством первых лиц на федеральном и муниципальном уровнях.
Развитие субъекта по всем направлениям должно вестись профессиональными ведомствами, а роль молодежной политики заключается в том, чтобы через открытость и дополнительную мотивацию активизировать молодежь в решении поставленных государством задач.